Мартин Борман - советский шпион? Невероятное

Поделиться с друзьями:

Мартин Борман - советский шпион?

Якобы, в 1993 году в США объявилась жена Гитлера Ева Браун, произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Особенно ошеломляющими стали признания Браун в том, что у нее был долгий роман с Мартином Борманом, начавшийся еще при жизни Гитлера в Германии и завершившийся через несколько лет разрывом в Южной Америке. Это сенсационное заявление реанимировало слухи, связанные с судьбой Бормана - одного из самых загадочных людей рейха. Таинственно его появление в нацистской верхушке, таинственно возвышение, таинственна судьба. Ведь он единственный, кого Нюрнбергский трибунал осудил к смерти заочно из-за недостаточности доказательств его гибели. И это обстоятельство дало пищу для самых фантастических предположений...

«МЕФИСТОФЕЛЬ ФЮРЕРА»

С точки зрения отдела кадров национал-социалистской партии у Бормана была прекрасная анкета. Родился в 1900 году в семье военного музыканта. После смерти отца мать вышла замуж за директора банка. До начала первой мировой войны Борман успел окончить несколько классов реального училища, во время войны был артиллеристом, после войны работал сначала бухгалтером в одном имении в Мекленбурге, потом управляющим. С 1925 года стал членом «Союза против подъема еврейства» и военной организации лейтенанта Росбаха — одного из филиалов фашистской партии. В 1922 году был судим за участие в убийстве заподозренного в нелояльности члена партии и провел некоторое время в тюрьме. В 1926 году участвует в работе съезда нацистской партии, в которую вступил в 1925 году. В 1927 году он уже зав. отделом печати партии в Тюрингии, а в конце 1928 года — в штабе штурмового отряда в Мюнхене. В июне 1930 года женился на дочери Вальтера Буха, председателя суда чести нацистской партии, и через месяц стал руководителем «фонда НСДАП», получив, таким образом, возможность контролировать финансы партии. В 1933—1941 годах начальник штаба Гесса, руководитель партийной канцелярии, с мая 1941 года после перелета Гесса в Англию Борман стал заместителем фюрера, а с 1943 года — секретарем и ближайшим советником Гитлера.
Но за этим сухим и малоинтересным перечнем должностей крылась реальная, исполненная драматизма жизнь, требовавшая от Бормана недюжинных способностей, рвения, терпения, умения работать. Он научился понимать психологию людей, находить с ними общий язык, быстро и легко сходиться. Нужным людям он охотно давал в долг деньги, угощал, оказывал всяческие услуги. Он никогда не проваливал порученных ему дел, не отделывался пустыми обещаниями, знал, что почем в деловом и финансовом мире.
Начав скромным партийным функционером, Борман через пять лет уже пользуется расположением фюрера: в 1930 году Гитлер стал крестным отцом бормановского первенца Адольфа и подарил матери своего крестника собственноручно написанную картину, а самому крестнику набор серебряных ложек. Жену Бормана, родившую девять детей, Гитлер не раз ставил в пример другим, как «истинно немецкую женщину, рожающую солдат для Германии».
Тем временем сам Борман не щадил сил, добиваясь благосклонности фюрера, оказывая ему важные, порой поистине неоценимые услуги: покупает для него недвижимость, ведет его финансовые дела, стенографирует выступления на секретных совещаниях, помогает выпутываться из скандальных ситуаций. Так, именно Борман ухитрился выкупить у полиции фотографии обнаженной гитлеровской племянницы Гели Раубал, с которой у фюрера был бешеный роман, завершившийся ее убийством. Именно Борман в 1931 году сумел замять с помощью небезызвестного Мюллера назревавший газетный скандал о любовных похождениях своего патрона. Уяснив, что при всей своей занятости и постоянной жизни на нервах фюрер вовсе не был равнодушен к женским чарам, Борман охотно взял на себя устройство альковных дел шефа с дамами, привлекшими его внимание. Среди них находились: сестра Ханфштенгля, ведавшего связью партии с зарубежной прессой; Энн Хофман — дочь гитлеровского фотографа, Ольга Чехова — знаменитая актриса, жена выдающегося русского актера Михаила Чехова.

Ольга Чехова

И что особенно нравилось Гитлеру: улаживая самые щекотливые дела шефа, Борман проявлял неизменную почтительность, никогда не спорил, поддерживал любое предложение фюрера, всегда держал в голове сведения, могущие понадобиться патрону. Он стал настоящей тенью Гитлера, всюду следовал за ним с блокнотом, записывая и принимая к исполнению все замечания и пожелания. Он ведал приемом посетителей, отсеивая неугодных, подготавливал тезисы для речей, информировал о последних книжных новинках, сообщал новости и сплетни.

Гели Раубал - племянница Гитлера

Не случайно именно Борману Гитлер поручал разработку самых деликатных и тайных предприятий партии. Так, Борман заложил основу немецкой колонии в Латинской Америке, которая со временем должна была привести к созданию мощного фашистского государства. Он же сочинял закон о выведении «чистой арийской расы» путем порабощения и истребления «неполноценных» народов. Ему перед лицом неотвратимого краха Гитлер поручил организацию ополчения — фольксштурма, а также создание подпольной диверсионно-террористической организации «Вервольф». В последние годы войны влияние Бормана достигло апогея. Всеми своими разочарованиями и горестями фюрер делился именно с ним, полагая, что именно Борман поймет его правильно. Он стал доверять ему беспредельно. «Когда происходило обсуждение военной обстановки, — говорил впоследствии Геринг, — то стоило Борману положить на стол фюреру записку, порочащую того или иного генерала, и этого было достаточно, чтобы генерал впал в немилость». Видя все это, старые партийцы буквально шипели от злости, называя Бормана «Мефистофелем фюрера», «большим интриганом» и даже «грязной свиньей».
Но «грязная свинья» в отличие от своих более чистоплотных коллег оставался при Гитлере до конца. Он как свидетель поставил свою подпись на брачном свидетельстве Гитлера и Евы Браун и на завещании Гитлера. Оставленный всеми партийными соратниками, кроме Геббельса и Бормана, Гитлер включил своего «серого кардинала» в состав нового правительства адмирала Деница в качестве министра партии и сделал его душеприказчиком своего личного, весьма значительного имущества. Ему он поручил, во-первых, восстановить нацистскую партию после войны и, во-вторых, казнить как изменников Геринга и Гиммлера, отделившихся от своего фюрера и пытавшихся за его спиной сговориться с западными союзниками. Ему же Гитлер продиктовал письменное проклятие своим военачальникам, которые плохо воевали и провалили все его великие планы. Наконец, именно Борману он поручил последнюю страшную миссию: сжечь после самоубийства свой труп и труп Евы Браун. И верный Мартин исполнил последнюю волю своего кумира под страшный грохот советской артиллерии готовившей последний штурм...
1 мая 1945 года трупы Гитлера и Евы Браун еще догорали в нескольких метрах от входа в бункер, когда около 9 часов вечера начался пожар во внутренних помещениях. Около пятисот человек гитлеровской свиты были охвачены паникой. Они метались в поисках спасения, «подобно цыплятам с отрубленными головами». В конце концов, они решили разбиться на шесть групп и пешком по тоннелям метро пробиваться к вокзалу на Фридрихштрассе, где можно было пересечь реку Шпрее, чтобы потом просочиться на север к союзникам или адмиралу Деницу — главе нового германского правительства. С одной из этих групп уходил и Мартин Борман...
Вездесущий шофер Гитлера Эрих Кемпка на Нюрнбергском процессе утверждал, что встретил Бормана у Вейдендаммерского моста.
- Можно ли у вокзала пробиться на Фридрихштрассе? — спросил Борман.
- Это почти невозможно. Там очень сильный бой, — ответил Кемпка.
- А если попробовать пройти за танком?
«Вскоре действительно прибыло несколько танков и бронеавтомобилей, вокруг которых образовалось несколько групп, — вспоминал Кемпка. — Эти танки продвинулись через противотанковые заграждения после того, как головной танк, рядом с которым шел Мартин Борман, получил прямое попадание. Предполагаю, что из какого-то окна стреляли фауст-патронами. Танк взорвался. Я был отброшен взрывом в сторону вместе с шедшим впереди меня штандартенфюрером СС Штумпфеккером и потерял сознание. Когда я вновь пришел в себя, ничего не мог видеть, так как пламя ослепило меня. Затем я прополз назад к противотанковому заграждению и с того момента не видел Мартина Бормана».
На уточняющие вопросы адвоката Кемпка ответил, что последнее, что он видел, было «движение Бормана, он как бы падал, вернее, его относило взрывом». «Я определенно полагаю, что из-за этого сильного взрыва он лишился жизни» — так закончил Кемпка свои показания на суде. Все это произошло, по его словам, в 2—3 часа ночи с 1 на 2 мая. Сам Кемпка на следующий день выбрался из Берлина и был взят в плен в резиденции Гитлера в Берхтесгадене.
Уходивший с этой группой Артур Аксман — глава Гитлерюгенд — утверждал в Нюрнберге нечто иное. Он будто бы видел тело Бормана под мостом на Инвалиденштрассе. На его лицо падал яркий лунный свет, говорил Аксман, и на нем он не заметил никаких поражений. По-видимому, убедившись, что русские позиции не пройти, Борман раздавил зубами ампулу с ядом...

Гитлер среди девушек - победительниц конкурса

Сомнения, посеянные столь явным расхождением в показаниях свидетелей, были усилены документами, представленными английской и американской разведками. Согласно им следы Бормана вели в северо-итальянский город Больцано, куда заранее выехала из Берхтесгадена его жена с девятью детьми. Это побудило Нюрнбергский трибунал считать смерть Бормана недоказанной, судить его как живого и приговорить к смертной казни заочно. Правда, в отношении Бормана трибунал сделал оговорку: «Если Борман жив и будет арестован впоследствии, Контрольный Совет Германии может рассмотреть любые смягчающие обстоятельства и изменить или ослабить вынесенный ему приговор, если он найдет нужным».
Эта оговорка дала почву для множества фантастических предположений. Так, уже в 1947 году распространился слух, будто Борман скрывается в одном из монастырей в Северной Италии. Один бывший эсэсовец, сам скрывавшийся около двух лет в Ломбардии, утверждал, что Борман умер в этом монастыре, и даже указывал примерное место захоронения. Расследование не подтвердило этого слуха, но и не опровергло возможности бегства Бормана из осажденного Берлина. Он действительно мог бежать в Италию, скрываться там некоторое время, а потом перебраться в более надежное место. Поговаривали, что он долго жил в Аргентине и умер от рака в Чили.
И вдруг в 1972 году известный американский специалист по истории разведки Ладислас Фараго сделал сенсационное заявление:«Борман жив и находится в Аргентине! Эта сенсация прожила буквально несколько дней и была опровергнута немецкими властями, которые будто бы обнаружили неподалеку от фюрер-бункера тела Бормана и Штумпфеккера. При исследовании их черепов были обнаружены осколки стеклянных ампул: выходит, оба они покончили с собой в мае 1945 года...
На это заявление одним из первых откликнулся известный стоматолог доктор Согнэс, участвовавший в идентификации трупа Гитлера по зубам и протезам. Он просил германские власти предоставить ему возможность изучить останки Бормана. И в сентябре 1974 года на Всемирном конгрессе Международной федерации дантистов официально заявил о том, что исследованный им череп принадлежит не кому иному, как Мартину Борману...
Этому категорическому заявлению, похоже, поверили одни дантисты, поскольку примерно в это же время в Мадриде состоялась беседа советского писателя-детективщика Юлиана Семенова с любимцем Гитлера, диверсантом и террористом Отто Скорцени. Заканчивая беседу, Скорцени предложил Семенову:
- Давайте зададим друг другу по одному последнему вопросу и откровенно ответим на него.
Семенов согласился.
- Был ли Мартин Борман агентом советской разведки? — спросил Скорцени.
Семенов ничего об этом не знал и не смог ответить на вопрос. Ответ был дан через 19 лет в 1992 году, когда в Москве вышла небольшая брошюра журналиста Бориса Тартаковского, название которой было прямым ответом на вопрос Скорцени:

«МАРТИН БОРМАН – АГЕНТ СОВЕТСКОЙ РАЗВЕДКИ»

Со слов Тартаковского история такова. В начале 20-х годов во время визита в СССР руководитель германских коммунистов Э. Тельман приехал в корпус Червоного казачества. В этой поездке его сопровождали глава советской разведки П. И. Берзин и начальник отдела контрразведки А. X. Артузов — племянник старого большевика М. Кедрова. Однажды во время прогулки Берзин попросил Тельмана найти подходящего товарища для внедрения в окружение Гитлера. Тот согласился помочь, и через несколько месяцев в Ленинград приехал избранник Тельмана — молодой коммунист Карл, член союза «Спартак», известный Тельману с 1918 года.
Приезжего поместили на спецдаче под Москвой, где в течение месяца знакомили с основами разведывательной работы. В беседах с Артузовым Карл много рассказывал о Гитлере, с которым был знаком со времен первой мировой войны и часто встречался и позднее. Перед отъездом на родину Карлу дали установку: в течение 3—4 лет внедриться в окружение Гитлера. Для начала ему рекомендовалось поступить на службу в Боливийскую экспортную контору в Берлине, затем вступить в нацистскую партию и начать завязывать знакомства среди промышленников и военных, не жалея денег, которыми обещали снабжать регулярно. Связь с центром Карл должен был поддерживать только через одного человека — немецкого коммуниста Ройтберга. В виду исключительности задания были приняты чрезвычайные меры секретности. О деятельности нового разведчика издавался только приказ по ведомству, но в дело не вкладывались ни фотография, ни единая бумажка с образцом почерка или отпечатками пальцев. С немецкой стороны только два человека — Тельман и Пик знали, что настоящее имя Карла — МАРТИН БОРМАН!
Обратно в Германию Борман был проведен нелегально через границы трех государств под руководством ответственного сотрудника ОГПУ Пиляра. Здесь он действовал столь энергично и эффективно, что уже в 1934 году вскоре после прихода фашистов к власти был командирован Гитлером с важным заданием в Аргентину. Во время этой поездки Борман прямо на пароходе встретился с Артузовым, поставившим перед ним новое ответственнейшее задание: вести дело в НСДАП так, чтобы при устранении Гитлера и его ближайшего окружения стать политическим наследником фюрера!
С этим заданием Борман, как мы знаем, справился блестяще. Он держал в своих руках многие нити политики рейха, знал все тайны нацистской партии, способствовал смещению неугодных и продвижению нужных ему людей на высшие посты. Он до конца оставался в фюрер-бункере, видел измену и бегство от Гитлера практически всех его сподвижников, убедился в самоубийстве фюрера и после его смерти приказал генералу Кребсу принять безоговорочную капитуляцию. Только после этого настало время ему исчезнуть из бункера. И это, по мнению Тартаковского, выглядело совсем не так, как говорили Кемпка и Аксман...

ВЕРСИЯ ТАРТАКОВСКОГО

Борман тайком добрался до узкой галереи, которая шла по верху зала, где стояли большие насосы системы отопления. Ряд ступеней вел в угловую комнату. Здесь никого не было. Мартин достал из шкафа рацию, подключил аккумуляторы. Выдвинул в разбитое окно антенну и начал передавать: «Прошу помощи. Нахожусь в западной стороне рейхсканцелярии. Ближайший вход северный. Движение по коридору на восток. Помещение 114»...
В 14.00 тяжелый танковый полк подошел к зданию рейхсканцелярии. С горящей крыши падали куски железа, горела кровля.
- Окружайте эту сторону дома, — скомандовал генерал Серов. — Пускай подходят плотней.
- Будет выполнено!
Через несколько минут танки подошли к подъезду и веером стали неподалеку от ступенек.
Генерал взял в руки микрофон.
- Танкам стоп. Первая группа под командой Гриднева вперед, пробивайтесь к подъезду. Саперы за ними, взорвать двери. Вторая группа Минаева вперед. Включить пеленгатор. Группа захвата от второй группы не отставать. Я буду с группой захвата. Вперед!
Генерал вылез из танка, спрыгнул с брони и в сопровождении трех автоматчиков пошел к подъезду. Прошло минут тридцать. К танку подполковника Миндлина подошли два военных в зеленых комбинезонах. Один из них влез на броню и громко сказал:
- Генерал приказал подать к подъезду два танка, прямо кормой.
Подполковник улыбнулся:
- Что это тебе — лимузин? Это их подают к подъезду.
- Генерал приказал, выполняйте, — сказал военный резко. — Сейчас не до шуток.
Неожиданно показалось солнце. Его лучи с трудом пробивались сквозь дым и пыль. У подъезда показалась еще одна группа людей. Подполковник вгляделся. Несколько военных в зеленых комбинезонах вели под руки человека с синим мешком на голове. За ним шли генерал и еще несколько человек с автоматами. Серов подал руку подполковнику:
- Ваше задание в нашей операции выполнено. Спасибо. Прощайте. Ваш танк мне больше не нужен. Сажайте его в тридцатьчетверку. — Он указал рукой на человека с мешком на голове. — Повезем на аэродром.
- А кто это? — поинтересовался подполковник.
Генерал улыбнулся.
- Много будешь знать, плохо будешь спать.
- Может, Гитлер?
Генерал покачал головой... Человека с мешком на голове подняли на броню и бережно опустили в люк...
Свою брошюру Тартаковский завершает рассказом о том, как на старинном кладбище в Лефортове он случайно обнаружил могилу с памятником, на котором была надпись: «Мартин Борман 1900—1973 гг.».

РАДИОСТАНЦИЯ «СВОБОДА» О ВЕРСИИ ТАРТАКОВСКОГО

Буквально через два дня после того, как я прочитал брошюру Б. Тартаковского, мне удалось поймать интересную передачу радиостанции «Свобода», в которой обсуждались как раз затронутые в ней вопросы. В интервью, данном радиостанции, Б. Тартаковский проясняет ряд закономерно возникающих у читателя вопросов. Главный из них — степень достоверности изображаемых событий. Тартаковский отвечает на этот вопрос вполне откровенно: «70% сказанного в книге — правда, 30% — допустимые предположения, гипотезы». Источником сведений служили не документы, а устные рассказы весьма осведомленных и ответственных лиц, в том числе маршала А. И. Еременко, которому автор имел все основания доверять.
На вопрос о том, как отнесся к его книге КГБ СССР, Тартаковский ответил так: «Рукопись была направлена в КГБ для предварительного чтения. КГБ не отрицал, что Борман был советским разведчиком, но и не подтверждал этого. Ответа от ведомства долго не было, и вдруг... КГБ издал книгу без ведома автора, так сказать, в виде приятного сюрприза».
Естественно, возникает и вопрос о засекреченной могиле Бормана. По этому поводу автор заявил, что Борман был погребен на Немецком кладбище и что он — автор — видел могилу и памятник собственными глазами. Но вот чудо: когда он приехал туда с телевизионной группой, памятник таинственно исчез, и его не удалось обнаружить.
Центральным моментом в этом интересном радиоматериале было выступление бывшего генерала П. А. Судоплатова, человека весьма осведомленного в зарубежных операциях органов безопасности. Он работал в ВЧК с 1921 года, руководил операцией по ликвидации Троцкого, как сподвижник Берии получил большой срок и вышел на свободу лишь в 1968 году. На вопрос о степени достоверности гипотезы, высказанной Б. Тартаковским, Судоплатов дал категорически отрицательный ответ. По его словам, Берия, являвшийся одним из самых осведомленных лиц в стране, ничего не знал о том, что Борман был советским разведчиком. Ни о чем подобном не слыхали и лица из его окружения, ничего неизвестно об этом и за границей. Ни за рубежом, ни у нас в стране нет об этом никаких документов. Столь же скептически отнесся генерал и к возможности вывоза Бормана из Берлина в Москву. «Что он жил в Советском Союзе — это чепуха, совершенная чепуха!»
Учитывая обстоятельства дела, можно наметить круг лиц, которые могли бы точно ответить на вопрос, был ли Мартин Борман советским разведчиком? С советской стороны это Берзин, Артузов, возможно, Ежов, с немецкой — Тельман, Пик, возможно, Ульбрихт и Хоннекер. Опросить их уже невозможно, гадать же бессмысленно. Остается вместе с Тартаковским надеяться, что не за горами время, когда архивы КГБ станут достоянием гласности и загадка Бормана получит свое разрешение.

Автор - Валентин ЛЕСКОВ, историк

СПОРЫ ЭТИ НЕ НОВЫ

Предположения о том, что Мартин Борман работал на советскую разведку, не новы. Впервые об этом заговорили в начале 70-х годов, причем одним из наиболее рьяных сторонников этой идеи был генерал Р. Гелен - один из руководящих работников генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии, а с 1968 года — руководитель западно-германской разведки.
Изучая после войны деятельность советской разведывательной группы «Дора», работавшей в Швейцарии, Гелен, по всей видимости, установил утечку информации из высших эшелонов власти третьего рейха. Секретной информацией «Дору» снабжал немецкий антифашист Р. Рёсслер, получавший секретные сведения от группы генералов и обер-офицеров штаба верховного командования вермахта. Обнаружив в шифровках «Доры» сведения, к которым офицеры штаба не имели доступа, Гелен стал искать их источник в более высоких кругах, и подозрения его пали на Бормана. «Я уверен в том, что информацию Рёсслеру давал Мартин Борман как главный информатор и советник Советов, — писал Гелен в 1971 году. — Он уже в начале наступления германских войск на СССР работал на них. Выяснили, что только Борман имел такую радиостанцию, которую не проверяли. Только этим можно объяснить удачное бегство Бормана из фюрер-бункера и его бесследное исчезновение».
В своих догадках Гелен шел еще дальше, утверждая: «В пятидесятых годах я дважды мог убедиться, что Борман жил в Советском Союзе. Его увезли советские агенты, и с тех пор он живет там». Не исключено, что именно эти высказывания Гелена дали пищу слухам, будто Борман с измененным пластической операцией лицом был отправлен в Аргентину с новым заданием: в качестве «наследника фюрера» держать под своим контролем фашистскую эмиграцию в Южной Америке, чтобы воспрепятствовать восстановлению нацистской партии...
Генерал Ф. Е. Боков, который на заключительном этапе Отечественной войны был членом военного совета 5-й ударной армии, штурмовавшей Берлин, опровергал догадки Гелена. В мае 1945 года именно Федору Ефимовичу офицер штаба доставил найденный в Берлине дневник Бормана с его собственноручными записями. Последняя из них гласила: «Вторник, 1 мая. Попытки прорваться из окружения». Боков писал, что до покушения на Гитлера 20 июля 1944 года ни один военный документ не проходил через руки Бормана, поэтому никаких военных секретов от него к Рёсслеру поступать не могло. По-видимому, домыслы о работе ближайшего сотрудника Гитлера на советскую разведку понадобились Гелену для того, чтобы обелить тех фашистских функционеров, которые в конце войны переметнулись к западным союзникам.
Прочитав брошюру Тартаковского, в которой ожили догадки двадцатилетней давности, я решил узнать мнение об этой версии компетентных специалистов. Один из руководителей советской военно-политической разведки, генерал Кондрашов, категорически отверг возможность того, что Борман мог быть советским разведчиком. Не подтвердилось и наличие могилы Бормана на Введенском (Немецком) кладбище в Москве. Его директор Н. Г. Депутатова, которой я позвонил по телефону, не подтвердила сведений о том, что там было захоронение и памятник Борману. Для проверки и разработки версии Тартаковского нужны более серьезные основания, нежели слухи и догадки.

Автор - Федор ВОЛКОВ, профессор, доктор исторических наук

А ПРАВДА, ВОЗМОЖНО, В ДРУГОМ

Когда об одном и том же историческом деятеле публично муссируются прямо противоположные мнения, это верный признак того, что в обществе действуют силы, заинтересованные в сокрытии правды. Ведь лучший способ скрыть что-либо от общественного внимания — это отвлечь силы и время любопытствующей публики на обсуждение заведомо ложных, противоречащих одна другой версий. Именно так обстоит дело с судьбой Мартина Бормана. Одни считают его закоренелым нацистом, преступником, верным слугой Гитлера, другие — честным коммунистом, отважным разведчиком, соратником Тельмана и Пика. А правда, возможно, в другом...
Борман мог быть и закоренелым нацистом, и верным слугой Гитлера, но взгляды его могли измениться в ходе войны. Нас ведь не удивляет, что множество высокопоставленных нацистов, предвидя крах фашистского рейха, переметнулись на сторону западных союзников. Почему же не предположить, что часть нацистских деятелей даже высокого ранга в планах своего спасения не могла ориентироваться на СССР: ведь в Германии всегда были сильны прорусские настроения. Мог в ходе войны принять такое решение и Борман, да и не он один. На Западе ходили упорные слухи о том, что таинственно исчезнувший из Берлина шеф гестапо Мюллер, запомнившийся советскому зрителю, как незадачливый противник Штирлица, тоже укрылся в Советском Союзе и состоял на службе в органах советской госбезопасности, почитателем которых он всегда был и которые он всегда ставил в пример своим подчиненным.

Гитлер и его приближенные. Пятый справа - Мартин Борман.

Могло быть и так, что Борман, как и Мюллер, переметнулся на сторону СССР не добровольно, а был завербован советскими спецслужбами накануне краха рейха или попросту выкраден ими во время штурма Берлина. Ведь каждый из них, владея уникальной сверхсекретной информацией о тайных планах, связях и агентах нацистской партии, представлял собой бесценный источник информации в грядущей войне спецслужб. Объявив о пленении Бормана, советские власти должны были бы передать его вместе с бесценной информацией в голове Нюрнбергскому трибуналу. Утверждать, что он мертв, было невозможно, так как трупа не было. Оставалось одно: объявить его бесследно пропавшим и пользоваться в тайных операциях его показаниями. Богатый опыт операций такого рода у чекистов уже был: знаменитый Сидней Рейли, объявленный убитым в перестрелке на границе, в действительности несколько лет давал показания, уже не числясь в живых.
Первыми должны были почувствовать что-то неладное, ощутить, что в послевоенной деятельности КГБ как-то сказывается .информация, которой мог располагать только Борман, именно работники западных спецслужб. И то, что о Бормане, как о советском агенте, первым заговорил Гелен, может служить косвенным подтверждением того, что в Советском Союзе с Борманом обошлись так же, как некогда с Сиднеем Рейли.
Но... Россия — страна, в которой все возможно, и категорически исключить вероятность использования Бормана, как суперагента советской разведки, все-таки нельзя. В этом убеждает удивительная судьба немецкого разведчика-абверовца Курта Гартмана, того самого, которого в фильме «Майор Вихрь» играл актер Стржельчик. Перевербованный Е. Березняком — прототипом майора Вихря — Гартман в начале 1945 года должен был перейти линию фронта и явиться в разведотдел 1-го Украинского фронта. Но, когда разведчик оказался на советской стороне, 1-й Украинский фронт переместился, и Гартман оказался в расположении 4-го Украинского фронта, где о нем, конечно, ничего не знали. Он был задержан, разоблачен и осужден как военный преступник. Отбыв несколько лет в лагерях, он был досрочно освобожден, принял советское гражданство и стал советским разведчиком — резидентом сначала в ФРГ, а потом в одной из малоазиатских стран, где он был известен, как преуспевающий коммерсант! И раз появление Бормана в Южной Америке не исключено, значит, оно возможно.
Автор - Герман СМИРНОВ

Поделиться с друзьями:

загрузка...

Комментарии:
Нет комментариев :( Вы можете стать первым!
Правила: В комментариях запрещено использовать фразу 'http', из-за большого кол-ва спама
Добавить комментарий:

Последние статьи:

Контакты администрации сайта :