UNBELIEVABLE.SU
Приведения/полтергейст

Войны

Загадочные и интересные места/открытия

Загадки прошлого

Сокровища и пираты

Загадки животного мира

Личности/народы

Катастрофы

Праздники и обычаи

Религия/Вера

Искусство

Медицина

Высокие технологии

НЛО/пришельцы

Загадки космоса

Истина


Реклама:
xxx
Поделиться с друзьями:

Поиски зимовья Виллема Баренца на севере Новой Земли.

Поиски зимовья Виллема Баренца на севере Новой Земли.Ледокол «Капитан Сорокин» вторые сутки шёл среди льдов в видимости Новой Земли. Вдали тёмной полоской чернел пролив Маточкин Шар. Южная часть Новой Земли кончилась, за проливом начиналась её северная часть. Шли самые таинственные и секретные места. Здесь проводились испытания водородных бомб. Капитан предупредил нас: «Фотоаппаратами и биноклями пользоваться запрещено!» Мы шатались по просторной капитанской рубке, пытаясь заглянуть в штурманские карты, чтобы хоть как-то угадать, где мы находимся, но все карты заведомо были перевёрнуты, дабы избежать любопытствующих глаз. Такова здесь традиция: если на судне гости, капитан и штурманы, отходя от карт, их переворачивают, потому что все карты Новой Земли — с грифом «совершенно секретно».
А мы действительно гости, и наша цель находится далеко отсюда. Мы — аквалангисты-энтузиасты, интересующиеся экспедицией мореплавателя XVI века — голландца Виллема Баренца, корабль которого был затёрт во льдах Ледяной гавани на севере Новой Земли. Мы надеемся найти остатки этого корабля, поскольку, по гипотезе руководителя нашей экспедиции Дмитрия Кравченко, лёд никогда не уходит из Ледяной гавани. На эту мысль его натолкнула карта глубины северной оконечности, показавшая, что во многих местах гавани, со стороны моря, близко к поверхности подходит каменная гряда, она и должна, по его мнению, препятствовать выходу льда из гавани. А значит, корабль Баренца навечно заперт в ней вместе со льдом.
Наконец, 2 августа 1980 года ледокол стал на якорь в двух милях от берега Ледяной гавани. Подойти ближе не позволяла осадка, а спускать катер было бесполезно: вход в гавань заблокировал лёд. Положение безвыходное. Сколько трудов потрачено на организацию экспедиции, погрузку в Архангельске на попутное судно, пересадку в Карском море на ледокол — и вот теперь придётся, посмотрев на Новую Землю в бинокль, идти назад. Ждать изменения ледовой обстановки капитан ледокола не мог, он спешил на проводку: у Диксона стоял караван судов.
Оставался последний шанс. Между ледоколом и ледяными полями чернела узкая полоса чистой воды. Кравченко решает спустить на воду вельбот «Виллем Баренц» и фансбот «Надежда», чтобы искать проход. И когда наши разведчики, измучившись, уже собирались вернуться на судно, в Ледяной гавани из-за неожиданной подвижки льдов открылась своеобразная река. Спешно мы стали перевозить экспедиционное оборудование на берег.
Но вскоре белые поля задвигались, так что последний рейс был сплошной мукой. Не успевали Юра Савельев и Аркадий Корольков оттолкнуть шестами одну льдину, как на них надвигалась другая, приходилось давать задний ход, крутиться, чтобы избежать опасного столкновения. После того, как мы, вконец измученные двухчасовой борьбой со льдом, соскочили на берег, проход замкнулся. Путь к ледоколу был отрезан. Видимо, так и попал здесь в ловушку корабль Баренца. Льды сначала пропустили его через проход в каменной гряде в гавань, а потом сомкнулись за ним, и, как выяснилось, навсегда.
Дневники участника плавания Геррита де Фера донесли до нас события четырёхвековой давности. В 1596 году Баренц в третий раз вышел на поиски Северо-восточного прохода. Путь его лежал мимо берегов Новой Земли. В одной из гаваней с восточной стороны судно попало в ледовые тиски. Поэтому Баренц дал гавани имя — Ледяная. Напрасно матросы пытались высвободить судно из плена. Увидеть свой корабль под всеми парусами им не суждено было.
С приближением зимы голландцы начали строить зимовье: каждый день они собирали плавник, принесённый морем. Для завершения строительства нужны доски. Корабельные плотники разобрали часть палубного настила. В октябре дом готов. Началась первая в мире высокоширотная десятимесячная зимовка.
Пока были в достатке продукты и дрова, зимовка проходила благополучно. Но провианта с каждым месяцем становилось всё меньше. Дневную норму приходилось снижать. Вблизи зимовья все дрова были выбраны, и теперь за ними ходили за несколько миль. Сил становилось всё меньше, а морозы, несмотря на приближающуюся весну, всё злее и злее. Внутри зимовья не удавалось сохранять плюсовую температуру даже тогда, когда посреди него горел костёр. Рукам над огнём было жарко, а на спине лежала изморозь. Стены покрылись льдом. Заснуть удавалось только тогда, когда постель разогревали горячими камнями.
Люди начали болеть цингой. Первым умер корабельный плотник. У его товарищей даже не хватило сил, чтобы вырыть в вечной мерзлоте могилу, и они похоронили его в песке у водопада. Болезнь незаметно подкрадывалась и к самому Баренцу.
Днём и ночью мечтали мореходы о лете, когда корабль освободится ото льда и они смогут вернуться домой. А пока целый и невредимый, он, как монумент, высился посреди гавани.
Зимовочный дом Баренца. Старинная гравюра.
Зимовочный дом Баренца. Старинная гравюра.

Пришло лето. Корабль по-прежнему оставался в ледовом плену, хотя за пределами гавани море было чистым. Отчаявшись, голландцы решили: «...Не ждать больше, так как сама природа учит нас думать о самосохранении. Всё это мы постановили единогласно и подписали 1 июня 1597 года. Так как сегодня мы готовы, имеем попутный ветер и открытое море, то мы собрались отплыть (на двух шлюпках— В. К.), потому что корабль всё ещё остаётся зажатым льдом, и в его положении мы не заметили никакой перемены к лучшему, несмотря на частые и сильные ветры с веста и норд-веста, поэтому в конце концов мы его покинули. Сего 13 июня 1597 года». В XIX веке записку нашли англичане, посетившие Ледяную гавань.
Как же сложилась дальнейшая судьба голландских моряков? В пути умерли ещё трое. И один из них — любимец команды и фактический руководитель экспедиции, её главный штурман — Виллем Баренц. Но после долгих мытарств двенадцать голландцев, благодаря русским поморам, всё же вернулись на родину...
Первую попытку найти захоронение Баренца сделали в августе 1977 года. К полярной станции мыса Желания подошло судно «Саша Ковалёв», по трапу которого, волоча тяжёлые рюкзаки, сошли пять участников экспедиции во главе с Кравченко. Кроме него, здесь были: художник Володя Бажанов, студент Андрей Широков и два молодых инженера — Ира Михайлова и Слава Ширшов.
Свой базовый лагерь ребята разбили в тридцати километрах от полярной станции на мысе Ложкина, воспользовавшись старой промысловой избушкой. Отсюда они ежедневно совершали пятнадцати—двадцати километровые вылазки и походы вдоль побережья острова, нанося на карту всё, что относилось к истории. Прежде всего они тщательно обследовали район Ледяного мыса, где, по описанию де Фера, похоронен Баренц. Но за две недели поиска признаков захоронения так и не нашли.
Как-то художник Володя Бажанов наносил на карту находки дня. Был найден старинный ворот — приспособление, с помощью которого поморы вытаскивали якоря, и какой-то столб с полустёршимися латинскими буквами. Затем, привязав линиями места находок к мысу Желания и Оранским островам, Бажанов проставил расстояния. Подошедший Кравченко посмотрел на карту.
— Откуда ты взял эти расстояния?
— С карты.
— Если всё, что здесь нарисовано, правильно, можешь считать, что ты сделал величайшее открытие.
Услышав эти слова, к ним подсели и остальные участники экспедиции.
— Ледяной мыс на карте Баренца,— продолжал Кравченко,— не имеет ничего общего с мысом того же названия на современных картах. До сих пор считалось, что для измерения расстояний голландцы пользовались географической милей. А она в четыре раза больше морской. У тебя же расстояния — в морских милях. И они полностью совпадают с теми, что приводит Геррит де Фер от мыса Желания до Оранских островов и мыса Карлсена. Значит, можно утверждать, что он пользовался в данном случае морской милей.
— А если он просто ошибался? — спросил Слава Ширшов.
— Ошибиться четыре раза опытный моряк не может. Кроме того, давайте сравним описание берега. У Ледяного мыса, по де Феру, помните: «...был найден красивый залив с песчаным дном». А вы видели красивый залив с песчаным дном у Ледяного мыса?
— Нет,— ответил Бажанов.— Ледник, он и есть ледник. А залива там вообще нет...
— Вот именно! И последнее: широта мыса Карлсена составляет 77 градусов, а у де Фера: «...В тот день, 29 июня, высота солнца над горизонтом, измеренная гранд-штоком, астролябией и квадрантом, была определена... в 77°, в то время, когда было сделано это определение широты, крайний северный мыс Новой Земли, названный Ледяным, находился от нас как раз к востоку». Другими словами, Ледяной мыс на карте Баренца соответствует мысу Карлсена на современных. Это можно считать доказанным, так как совпадают описание берега, расстояние от Оранских островов и широта места. И теперь, я думаю, шансы найти могилу Баренца у нас есть.
На следующий день на мысе Карлсена обнаружили захоронение. Это был квадрат два на два метра, выложенный крупными камнями. От времени камни расслоились. Взятые пробы под одним из них показали, что грунт насыпной.
Ребята рвались вскрыть захоронение, но Кравченко не разрешил.
Находки с места последней стоянки Баренца.
Находки с места последней стоянки Баренца.

— В нашу задачу входит только поиск и нанесение на карту,— сказал он.— В следующую экспедицию привезём специалиста, тогда пожалуйста. А сейчас только сфотографируйте.
Но вскрыть захоронение так и не удалось — не позволила ледовая обстановка. А сейчас, когда ледокол «Капитан Сорокин» привёз нас в Ледовую гавань, мы решили бросить все силы на поиск корабля Баренца и на раскопки его зимовья. Из двадцати человек, составлявших нашу экспедицию, было десять аквалангистов из московских подводных клубов, один радист от журнала «Радио», два кинооператора (один подводный), эксперт из Института судебной медицины, кок и механики по обслуживанию наших дизельных плавсредств и компрессоров для забивки аквалангов.
Для проверки гипотезы Кравченко, что лёд из Ледовой гавани не выпускает подводная каменная гряда, аквалангисты совершили с десяток спусков в воду и действительно обнаружили несколько каменных гряд в южной части Ледовой гавани. Именно здесь, на участке примерно в 600—700 квадратных метров, и попал в ловушку, судя по дневнику де Фера, корабль Баренца.
С поисками частей корабля оказалось сложнее. За прошедшие почти четыре века море отступило. Трудно было определить точно, где по отношению к зимовью стоял корабль. Де Фер писал, что корабль находился в пятистах шагах от линии берега. Но где раньше была эта линия? Ясно одно: Баренц, как опытный моряк, должен был расположить зимовье по кратчайшей от корабля линии, потому что голландцам во время зимовки предстояло постоянно таскать с корабля тяжёлые грузы — бочки с продуктами, инструмент, оружие, свинец, порох и прочее.
Подводные спуски результатов не дали. Больше всех переживал неудачу Кравченко. Он ходил мрачный по берегу, то и дело посматривая на гавань, прикидывая, где мог стоять корабль голландцев. Берег был ровный, покрытый галькой. Только в одном месте из-под гальки выпирал неестественный бугор, как будто под одеяло хорошо заправленной постели засунули мяч. Дмитрия осенило вскрыть этот бугор, ведь во времена Баренца тут была вода. Да и вообще обломки кораблей часто выжимает к берегу.
Через полчаса лопата Геннадия Рыбина стукнулась о дерево. А ещё минут через двадцать из-под гравия извлекли часть борта размером примерно 1,5 на 4 метра. Толстые дубовые доски были сшиты встык. На внутренней стороне торчали кованые корабельные гвозди. Они держали обломки шпангоутов.
На следующий день под галькой нашли ещё две корабельные детали — обломки штевня и брус с металлическим нагелем. Конечно, надо ещё доказать, что эти детали с корабля Баренца. Море могло принести и следы других трагедий. Помогли кованые железные гвозди, в изобилии найденные на зимовье Баренца. Они оказались такими же, как и те, что извлекли из обломков корабля. Позже это подтвердил Институт судебной экспертизы в Москве.
Двадцать дней провела наша экспедиция в Ледовой гавани. Надеясь найти не только тяжёлые части корабля, но и предметы корабельной судовой жизни, аквалангисты совершили десятки погружений на дно. Но площадь поисков была слишком велика. Нужны были сотни погружений, которые требовали не менее двух месяцев и большого запаса бензина. А он у нас закончился быстрее, чем мы предполагали.
Находки на берегу Новой Земли, неподалёку от стоянки Баренца.
Находки на берегу Новой Земли, неподалёку от стоянки Баренца.

Лучше обстояли дела в прибрежной полосе. Берег с галькой постоянно утюжили металлоискатели Аркадия Королькова и Андрея Хорышева. Они обнаружили множество мелких частей баренцевского судна.
С окончанием водолазных работ все силы были брошены на обследование старого берега вблизи зимовья и на само зимовье. Находки повалили как из рога изобилия: голландский топор, стамески, долото, зубила, дуло от мушкета, мушкетные пули, ядро, обломки лезвия шпаги, шомпол, пороховницы, наконечники пик, формочки для литья пуль, купеческие свинцовые пломбы с печатями, пинцет, оловянную посуду, остатки навигационного инструмента и другие предметы, назначения которых сразу установить мы не могли. Обилие находок стёрло сожаление об окончании водолазных работ. Раскапывая зимовье, мы сняли мох со ста квадратных метров земли, углубившись в вечную мерзлоту на полштыка лопаты. Казалось, выбрано всё, но находки всё прибывали.
Фурор произвела хорошо сохранившаяся голландская медная монета. Позже в Москве установили её номинал — 1 дуит.
Уже найдено было больше сотни предметов, но нам казалось, что лучшая находка ещё впереди. И она пришла: свинцовый компас Баренца, точнее, его главная часть — картушка. Де Фер посвятил несколько строчек в своём дневнике этому компасу, из которых можно понять устройство прибора. Наша фантазия и интуиция подсказывали, что такой прибор мог придумать только Баренц, самый опытный и грамотный среди голландцев штурман.
...22 августа в Ледяную гавань пришёл атомный ледокол «Ленин». Он стал в нескольких милях от мыса Спорый Наволок. С его палубы поднялся вертолёт, в который мы и загрузились. На прощание вертолёт пошёл прямо над припаем, и мы впервые увидели сверху ту часть Ледяной гавани, в которой почти четыре века назад попал в ловушку корабль Баренца. Всматриваемся в редкие разводья. Где-то там, под водой, ещё лежат крупные части корабля. Ещё не найдены пушки и якоря... Придёт время, и мы до них доберёмся.

Автор – Владимир Крючкин.

Поделиться с друзьями:
загрузка...


Комментарии:
Нет комментариев :( Вы можете стать первым!
Правила: В комментариях запрещено использовать фразу 'http', из-за большого кол-ва спама
Добавить комментарий:
Имя или e-mail


Последние статьи:

Реклама:
Контакты администрации сайта :